Сказания о Русской земле. Книга 3 - Страница 92

Зимой по праздникам государь любил смотреть на бой человека с медведем, а иногда хаживал на него на охоту и сам; любимой охотой государей была также на зайцев и с ловчими птицами – соколами и кречетами; последние водились, как мы знаем, на Крайнем нашем Севере и очень дорого ценились как в Московском государстве, так особенно за границею.

Свой день государь оканчивал в крестовой комнате; он молился в ней перед сном около четверти часа.

В каждый церковный праздник совершалось торжественное богослужение в одном из кремлевских соборов или же в приходской церкви, на которое государь совершал богомольный выход в полном блеске и великолепии своего наряда и в сопровождении всего двора.

Ф. Солнцев

Серебряный золоченый рукомойник, украшенный драгоценными камнями, финифтью и хрусталем

Особенно торжественно праздновалось Светлое Христово Воскресение, причем в течение всей Святой недели государь принимал поздравления от людей различного рода занятий и званий, жаловал каждого к руке и одаряя всех крашеными яйцами.

Накануне или в самые дни великих праздников – на Рождество, на Светлый день, в прощальные дни Масленицы и Страстной недели, особенно же в Великую пятницу – государь скрытно, только в сопровождении небольшого отряда доверенных слуг выходил из дворца в городские тюрьмы и богадельни, где и раздавал из собственных рук милостыню всем заключенным преступникам и пленным иноземцам, а в богадельнях – дряхлым, увечным, малолетним сиротам и всякого рода беднякам, каждому не меньше полтины, а многим по рублю, иным же по два, по три и по пять рублей – деньги огромные по тому времени. Проведав об этом выходе государя, нищие собирались во множестве по пути его следования, и каждому из них особо он также подавал щедрую лепту из своих рук. Затем нищие собирались тоже у Лобного места, на Красной площади и близ Иверских ворот, где их оделяли от имени государя доверенные лица; кроме того, они приглашались по некоторым дням на обед во дворцовые палаты, причем государь иногда и сам обедал за столом «на нищую братию». В праздник же Благовещения кормление нищих происходило часто в его собственных комнатах.

Так жил Василий III по обычаям своих предков; так же жили московские государи и после него – в XVI и XVII веках.

Особой торжественностью отличались приемы нашими государями иностранных посольств. Барон Герберштейн рассказывает об этом весьма подробно в своих записках. В день представления великого посла пред светлые очи государя запирались все лавки и мастерские, и большие толпы народа стояли на улицах; вся же кремлевская площадь была заполнена войсками. Сойдя с коней в некотором расстоянии от дворцовой лестницы и поднявшись по ее ступеням до половины, Герберштейн и его спутники были встречены государевыми приближенными, которые поцеловали их и повели дальше; наверху лестницы их встретили другие вельможи, более знатные, а войдя во дворец, послы застали в приемной палате уже в полном сборе все высшее боярство. Затем они увидели государя, сидевшего с непокрытой головой на царском месте, под образом в богатой ризе, причем справа от него на скамейке лежала шапка, а слева – посох и таз с двумя рукомойниками и полотенцем, для того, говорит Герберштейн, чтобы тотчас же умыть руки, когда послы будут отпущены.

Подходя к государю, послы били ему челом, а состоявшие при них бояре громко объявляли их имена, после чего государь жаловал гостей к руке, подавая ее для целования, а затем спрашивал о здоровье того лица, от кого послы приехали. Наконец, государь спрашивал и самих послов, поздорову ли они приехали. Совершив этот торжественный прием, государь звал посла к своему столу. Герберштейна Василий Иоаннович в первый его приезд сам пригласил словами: «Сигизмунд, ты откушаешь с нами нашего хлеба-соли». Торжественный обед давался обыкновенно в Грановитой палате, где чрезвычайно быстро дворовые служители, стряпчие и ключники расставляли столы и ставили поставцы. Государь обедал, сидя на своем царском месте, перед которым на его помосте или рундуке ставился для него стол, кованный золотом и серебром и накрытый аксамитом – золотым бархатом. К столу приставлялся приступ о двух ступеньках для кравчего, который входил на него, подавая пить и ставя есть на царский стол. От этого стола вправо накрывался большой стол, а влево – так называемый кривой, так как влево от царского места стена образовала угол. За этими столами садились строго по порядку местничества – бояре; если присутствовали великокняжеские братья, то они занимали места, ближайшие к государю. Стол же послов ставился обыкновенно против государева.

Вместе с расстановкой столов ставились и поставцы: государев – помещавшийся посреди палаты, с драгоценной посудой, приводившей в восторг иностранцев; поставец сытного дворца, собственно питейный, с всевозможными ведрами, ковшами, кубками, чарами и другими сосудами с винами; поставец кормового дворца – с сосудами, заключавшими в себе уксус и лимонный рассол, а также и для постановки кушаний; разного же рода хлебные яства ставились на поставец хлебенного дворца. Все поставцы обивались шелковыми полосатыми фатами; столы покрывались скатертями, и на них расставлялись судки, то есть перечницы, уксусницы, лимонники и солоницы, а затем раскладывались калачи. Тарелки, ножи и вилки подавались только почтеннейшим особам, остальные же ели попросту руками, тем более что кушанья подавались по большею части совсем уже готовые и порезанные; ложки же приносились вместе с горячим.